ЭТОГО ЗАБЫТЬ НЕЛЬЗЯ

   
  Солмаз Рустамова-Тогиди, доктор исторических наук

   
  1920 год начинался для Азербайджанской Республики, да и для всего азербайджанского народа со знаменательного события - 11 января Верховный Совет Союзных Держав единогласно принял решение о признании де-факто независимости Азербайджана.
Множество факторов способствовало принятию данного решения великими державами, среди которых основную роль сыграло изменение политической ситуации в России в связи с поражением Белого движения, активно поддерживаемого странами Антанты, и укреплением позиции большевистской власти.
Однако немалая заслуга в этом, безусловно, принадлежала и азербайджанской делегации на Парижской мирной конференции, которая при невероятно трудных и сложных условиях, открыто недружелюбном и скептическом отношении к себе союзных держав сумела изменить это отношение к своей стране и добиться международного признания. Здесь следует учесть, что азербайджанская делегация с первых же дней своей деятельности столкнулась с широкой и интенсивной антиазербайджанской пропагандистской кампанией, начатой задолго до прибытия азербайджанцев в Париж и весьма успешно проводимой бесчисленными армянскими делегациями и лоббировавшими их интересы проармянскими организациями за рубежом. Лживые информации об "ужасах", якобы творящихся в Азербайджане, "колоссальных запасах оружия у татарских полчищ", используемых для "поголовного уничтожения армянского народа" и т.д., определенно оказывали отрицательное влияние на мнение руководителей великих держав. Так, например, президент США В.Вильсон вообще был против допущения Азербайджана к работе конференции. Вместе с тем азербайджанской делегации удалось добиться аудиенции у В.Вильсона, причем 28 мая 1919 г., в день провозглашения независимости Азербайджана. Глава делегации М.А.Топчибашев в своем заявлении обратил внимание на это обстоятельство, отмечая, что в западной прессе публикуется много искаженных и неверных сведений, но "у нас есть все данные к самостоятельной независимой жизни". Примечательно, что в итоге этого приема было признано целесообразным направить в Закавказье представителей США для получения объективной информации. М.А.Топчибашев вручил президенту В.Вильсону текст азербайджанского меморандума и ряд документов, среди которых были и материалы Чрезвычайной Следственной Комиссии.
Как ни парадоксально, но получалось, что признание независимости Азербайджана великими державами мира сводило на нет все усилия Чрезвычайной Следственной Комиссии, направленные на расследование преступлений, совершенных против мусульманского населения Азербайджана, установление преступников и привлечение их к наказанию. По крайней мере, на первый взгляд напрашивались именно эти выводы. Как уже отмечалось в предыдущей публикации, по случаю признания де-факто независимости Азербайджанской Республики Азербайджанским Парламентом в феврале 1920 г. был принят закон об амнистии. Согласно пункту 2 этого закона все лица, совершившие к моменту издания этого закона "преступные деяния по побуждениям, проистекшим из национальной вражды", освобождались от преследования и наказания, а по пункту 10 все уголовные дела, "возникшие в производстве Чрезвычайной Следственной Комиссии", прекращались навсегда. Таким образом, то небольшое число преступников (около 200 человек), привлеченных к ответственности благодаря невероятным усилиям и скрупулезной работе членов ЧСК, было отпущено на свободу, а большинству "отданным под залог с денежной ответственностью" обвиняемым даже вернули деньги. Вместе с тем это было бы лишь поверхностной оценкой итогов деятельности Чрезвычайной Следственной Комиссии, за полтора года своего существования проведшей колоссальную работу по созданию и оформлению огромного числа материалов о целенаправленной политике уничтожения мусульманского населения, в основном азербайджанцев, в пределах Закавказья различными армянскими организациями, выступавшими под флагом отдельных политических и национальных партий. Собранные ЧСК материалы составляли 36 томов на 3500 страницах, было подготовлено 128 докладов и проектов решения о возбуждении уголовного дела против 194 лиц, членами комиссии были установлены имена тысячи виновных, совершивших насилие над мусульманами, которых по тем или иным причинам не удалось привлечь к ответственности. Таким образом, комиссия, во-первых, выполнила все задачи, поставленные перед ней Постановлением Азербайджанского Правительства от 15 июля 1918 г.: точная регистрация всех случаев насилия, обстоятельства, при которых совершались эти насилия, и установление виновных и размеров причиненных ими убытков. Весь собранный и обработанный членами ЧСК материал имел огромное судебно-правовое значение, позволив привлечь к ответственности пусть небольшое число преступников, однако среди них были несколько человек организаторов и руководителей массовых истреблений мусульман, особенно в Баку, Шамахе и Шамахинском уезде. Некоторые из них, в том числе самый отъявленный головорез Степан Лалаев, закончили жизнь пусть и своей смертью, но в застенках тюрьмы, не избежав, таким образом, наказания. Следует также подчеркнуть, что комиссией было возбуждено уголовное преследование против начальника "Карательного отряда" Амазаспа и его соратников, а "против же бывших комиссаров" Шаумяна и Корганова "преследования не возбуждалось" из-за их смерти, что говорило о весьма серьезных намерениях ЧСК наказать всех виновных в кровавых событиях, творимых большевистско-дашнакскими силами в марте-сентябре 1918 г.
Правда, не удалось полностью выполнить другую задачу - опубликовать результаты работы Чрезвычайной Следственной Комиссии на разных европейских и турецком языках и широко распространить. Однако, как уже отмечалось выше, азербайджанская делегация, отправившаяся на Версальскую мирную конференцию была снабжена материалами ЧСК, в которых расследовались факты насилия армян над мусульманским населением в Баку, Шамахе и Губе, а также в Шамахинском, Губинском, Гейчайском, Джевадском уездах. Материалы эти составляли 6 томов и 95 фотографий, которые в копиях вручались как главам великих держав, так и в разные международные инстанции. В мае 1919 г. комиссией были подготовлены дополнительный материал, а также фотографии и до 80 диапозитивов для отправки в Париж в распоряжение Азербайджанской делегации. Таким образом, документы, собранные ЧСК, были распространены за рубежом и, безусловно, служили вескими доказательствами против клеветнических нападок со стороны армян и донесению правды до мировой общественности.
Огромное общественное и нравственно-психологическое значение имела работа ЧСК также среди населения республики, испытавшего на себе зверства армян. Само существование Чрезвычайной Следственной Комиссии и более чем тесное сотрудничество ее членов с отдельными слоями общества возвращали народу веру в справедливость, внушало и укрепляло доверие к правительству Азербайджана как единственно законной власти. Сама комиссия также активно действовала в этом направлении. Так, в течение всего 1919 г. материалы ЧСК, в основном свидетельства отдельных граждан, издавались в периодической печати, в частности, в газете "Азербайджан" на азербайджанском и русском языках, доведя до широкой общественности масштабы трагедий и убытков, нанесенных мусульманскому населению Азербайджана. Не ограничиваясь чисто информационной функцией, эти материалы были призваны сплотить мусульманское общество для недопущения повтора случившихся трагедий и преодоления имеющихся трудностей и проблем. Так, в первую годовщину мартовских событий в Баку и Шамахе в газете "Азербайджан" от 31 марта 1919 г. было опубликовано "Воззвание" председателя Чрезвычайной Следственной Комиссии Алекпер бека Хасмамедова к азербайджанскому народу об оказании помощи шамахинцам, оказавшимся в отчаянном положении: "Эти несчастные находятся в невероятной нужде. Они до того подавлены постигшим их несчастьем, что даже не в силах взывать о помощи. А между тем без посторонней помощи им угрожает неминуемая гибель. Население, занимающееся преимущественно хлебопашеством, лишено рабочего скота, земледельческих орудий и зерна для посева. Есть селения, где нет ни одной коровы, ни одной курицы. Люди живут под навесами, ходят в лохмотьях. Болезни, вызванные голодом и холодом, ежедневно уносят десятки их в могилу. Не подлежит никакому сомнению, что правительство наше, поставившее в основу своей программы благополучие нашего народа, окажет помощь самому несчастному, наиболее пострадавшему населению Шамахинского уезда. Но эта помощь не освобождает каждого гражданина, а в особенности каждого мусульманина от гражданской обязанности и нравственного долга также протянуть руку помощи погибающему историческому Ширвану. Граждане мусульмане, спасите погибающий Ширван!"
Как уже отмечалось в первых публикациях, активная деятельность ЧСК как по следственно-судебной части, так и по работе с общественным мнением вызывала бурю негодований и протестов среди армянской общественности и в армянской прессе, которые обрушились с негодованиями как в адрес комиссии, так и Министерства юстиции, обвиняя их в незаконных действиях и пытаясь давить на них разными способами. Не добившись желаемого, они обращались в эти же инстанции, а также в разные правительственные органы республики с просьбами об облегчении участи арестованных армян, особенно представителей армянской интеллигенции. С многочисленными ходатайствами обращалась в ЧСК и русская общественность республики в связи с арестом шамахинских молокан, активно участвовавших в нападении на мусульманские селения Шамахинского уезда. И здесь хотелось бы привести один пример, очень ярко характеризующий отношение к своим обязанностям как председателя, так и членов ЧСК. Так, после неоднократных обращений арестованных молокан в разные инстанции, в том числе в парламент Азербайджанской Республики, в которых, помимо утверждений о своей невиновности, были просьбы об освобождении их под залог "для уборки хлеба, дабы обеспечить существование семьи", председатель ЧСК А.Хасмамедов, препровождая одно из таких обращений члену комиссии Новацкому, указывал, что от обвиняемых, против которых не добыто новых данных, может быть затребован залог в виде меры пресечения в размере 5 тысяч рублей. Однако тут же подчеркивалось, что член комиссии "должен поступать по закону и совести, сообразно с обстоятельствами и данными дела".
Закон и совесть! Вот два основополагающих начала, которыми руководствовались все без исключения члены Чрезвычайной Следственной Комиссии во главе с их председателем Алекпер беком Хасмамедовым. В предыдущих публикациях подробно говорилось, в каких тяжелейших условиях приходилось работать членам комиссии в разных уездах, нередко рискуя собственным здоровьем и жизнью, получая при этом ничтожные "суточные", которые едва покрывали их расходы. В переписках председателя ЧСК А.б.Хасмамедова с Министерством юстиции встречается множество ходатайств об улучшении материального положения членов комиссии путем увеличения размера получаемых ими суточных денег "ввиду вздорожания жизни чуть не вдвое и что все время в уездах свирепствуют страшные эпидемии сыпного тифа и прочих болезней". Многие члены комиссии, не избежав болезней, целыми неделями выходили из строя, и даже при этих случаях работа не прекращалась. Вопросы с транспортом были также одной из болезненных тем. На неоднократные обращения министра юстиции в Управление делами правительства о предоставлении временно в распоряжение членов ЧСК автомобиля, как правило, поступали ответы с отказом "ввиду отсутствия свободных автомобилей". В уездах и селениях дела обстояли еще хуже, фаэтоны и арбы считались "роскошью", членам комиссии приходилось километрами ходить пешком. "Страшно сказать, но этот вопрос весьма существенный, при ежедневной ходьбе из усадьбы в усадьбу во всякую погоду (в калошах не пройдешь) сапоги прямо уничтожаются, между тем сапоги теперь по цене до 1000 рублей пара. Пишущему настоящий доклад, наиболее проходившему в минувший месяц, необходимо возобновить походные сапоги, между тем цена на таковые чрезвычайна высока". Эти строки из рапорта Михайлова, одного из самых самоотверженных членов ЧСК, проводившего расследования в уездах Гянджинской губернии, пожалуй, единственная просьба-жалоба среди написанных им десятков документов, докладов, рапортов. И принимая во внимание тяжелейшее финансовое положение Азербайджанского Правительства, углубляющееся ежедневной инфляцией, и то обстоятельство, что членам комиссии, освобожденным на время работы в ЧСК от своих прежних обязанностей в государственной службе, выдавались на суточные 50 рублей, которые после неоднократных обращений председателя ЧСК были увеличены "в условиях всевозрастающей дороговизны" на 60, 75, затем на 100 руб., и то "во время разъездов", можно понять, почему вопрос о выдаче членам комиссии "единовременного пособия для исправления обуви и пр." обсуждался на столь высоком уровне. Здесь следует вновь вернуться к таким понятиям, как закон и совесть, часто упоминаемым в деловой переписке между председателем и членами ЧСК. О том, что члены комиссии, будучи, как правило, профессиональными юристами, строго соблюдали законы и правила юриспруденции при расследовании всех случаев насилий, при этом соблюдая права как потерпевших, так и обвиняемых, многократно говорилось в предыдущих публикациях. Вместе с тем, учитывая колоссальный объем, тяжелейшие условия работы при ограниченном числе следователей и мизерную оплату труда, столь непосильную ношу можно было нести только благодаря исключительно добросовестному и ответственному отношению к данному делу, которое выходило за рамки простых служебных обязанностей, а также глубоко человеческим качествам. Безусловно, члены ЧСК, ежедневно сталкиваясь с многочисленными жертвами и свидетелями насилий и вандализма как в Баку, так и в других уездах, проводя осмотры сотен разрушенных до основания и сожженных до тла деревень и разных строений, принадлежащих мусульманам, проникались душевной болью и страданиями последних. Не случайно в составленных ими юридических документах, строго описывавших злодеяния армян, часто встречаются такие определения, как: "ужасное", "доведенное до отчаяния", "крайне тяжелое" и т.д. положение мусульман, а также "зверство", "беспощадность", "невероятная жестокость" армян. В своем докладе по Зангезурскому уезду Михайлов, описывая 18 случаев "выдающихся случаев жестокости, проявленной армянами", отмечал, что это только "краткий и далеко не полный перечень страданий мусульманского народа в уезде, и случаи зверских убийств, истязаний, насилий женщин настолько многочисленны, что в настоящем докладе их не перечислить". Член ЧСК Новацкий в своем докладе по делу разгрома Шамахи, заключал, что "банды, громившие Шамаху, были воодушевлены одной идеей: убивать и грабить, грабить и убивать". При этом большинство членов комиссии не были мусульманами! Наверняка именно эти качества - профессионализм, справедливость и совестливость - членов своей команды высоко ценил Алекпер бек Хасмамедов, при каждом удобном случае упоминая перед вышестоящими государственными органами о "редком трудолюбии, энергичной и добросовестной" деятельности "всего состава комиссии и стараясь всеми средствами облегчить условия их работы. Обращаясь к министру юстиции в канун нового, 1919 г., а затем в марте 1919 г. по случаю праздника Новруз, А.б.Хасмамедов просил включить членов ЧСК в число государственных служащих, которым правительство выдавало наградные деньги, считая это "вполне справедливым" по отношению к людям, которые "несут свои обязанности при менее благоприятных условиях, разъезжая по уездам и расходуя на пропитание более, чем находящиеся на постоянных местах", и "находятся не в лучшем материальном положении, чем служащие правительственных учреждений".
Как уже отмечалось, начиная с мая-июня 1919 г., по мере завершения сбора материалов по уездам, составления проектов постановлений и передачи этих дел в Судебную Палату, часть членов ЧСК постепенно освобождалась от занятий в комиссии и возвращалась к своим прежним обязанностям. Одним из последних был освобожден от несения обязанностей член ЧСК Ч.В.Клоссовский. В письме председателя ЧСК А.б.Хасмамедова министру юстиции, где решался вопрос о дальнейшей судьбе тяжело заболевшего Ч.В.Клоссовского в нескольких скупых выражениях отражались отношения, сложившиеся между членами комиссии. Так, сообщая о болезни Клоссовского и отмечая, что последний "состоит на государственной службе и после последней прибавки государственным служащим жалованья он, холостой, может считаться достаточно обеспеченным", вместе с тем А.б.Хасмамедов "с душевным сожалением" ходатайствовал перед министром об освобождении Ч.С.Клоссовского от несения обязанностей члена комиссии с 1 октября 1919 г. Следует подчеркнуть, что из этого же письма становится ясно и то, что "работы комиссии должны быть окончены к известному сроку". К сожалению, среди переписки, касающейся непосредственно организационных вопросов ЧСК, нет каких-либо подробных сведений о том, чем был обусловлен "известный срок", назначенный для окончания работы ЧСК. Однако в письме Министерства юстиции от 12 октября 1919 г. "срок" этот уточняется и председатель ЧСК уведомляется о том, что министром юстиции "сделано распоряжение об упразднении с 1 ноября 1919 г. Чрезвычайной Следственной Комиссии".
Таким образом, Чрезвычайная Следственная Комиссия, созданная Постановлением Азербайджанского Правительства от 15 июля 1918 г., выполнив в целом возложенные на нее обязанности, была упразднена 1 ноября 1919 года. Следственные дела, подготовленные ЧСК, были переданы в судебные органы республики.
Здесь следует рассмотреть еще одну сторону деятельности ЧСК, имеющую свое продолжение. Как следует из вышеуказанного постановления, перед комиссией ставилась задача, наряду с "точной регистрацией всех случаев насилия", установления размеров убытков, причиненных мирному мусульманскому населению большевистско-армянскими воинскими частями. Поэтому во всех документах, собранных ЧСК, показаниях потерпевших, актах, протоколах осмотра селений и т.д. фиксировались все данные об убытках, нанесенных мусульманскому населению во время нападений и разгромов их квартир, селений, угона скота, разрушений домов, общественных строений и т.д. Хотя в отдельных материалах ЧСК и приводились цифры о понесенных потерпевшими убытках, однако обобщить их и однозначно указать какую-либо сумму не представлялось возможным. Так, материальные убытки, причиненные мусульманскому населению только в дни мартовских погромов в Баку, были настолько велики, что исчислялись сотнями миллионов рублей, самими бакинцами указывалась приблизительная общая сумма в размере около 400.000.000 рублей по старой оценке только на основании известных фактов. Во многих свидетельских показаниях, опубликованных ранее, приводились бесчисленные факты мародерства армян, несколько дней подряд автомобилями, фаэтонами, арбами вывозивших награбленное ими добро из квартир как знатных и богатых мусульман, так и городской бедноты. Награбленного у мусульман имущества, в основном драгоценностей, золота, серебра, денег, ковров, столового серебра, посуды, одежды, мехов, домашней утвари и т.д., не говоря уже о разнообразных товарах и продуктах, вывезенных из бесчисленных магазинов и лавок, оказалось настолько много, что для их хранения требовались отдельные помещения. Участвовавшие в погромах армянские солдаты часто пользовались услугами "местных армян с высшим образованием, выступающих в роли "универсантов, трогательно относящихся к своим братьям-мародерам и заботящихся, о том, чтобы "честно заработанное добро" не пропало".
Однако через некоторое время после мартовских событий, когда укрепившаяся в Баку власть большевиков заметно ограничила деятельность больно активных армян во главе с партией "Дашнакцутюн", мусульманское население, понемногу приходившее в себя, обращается к новым властям с жалобами, требуя наказать мародеров и вернуть награбленное. Бакинский Совет, сам не прочь отобрать у армян бесчисленные ценности, обязывает назначенную Чрезвычайную Военно-Следственную Комиссию во главе с Кожемяко заняться этим делом. Вскоре комиссия действительно "экспроприирует" у армян некоторую часть награбленного у мусульман имущества, в основном драгоценности, однако, не возвращая их владельцам, размещает их в Бакинское отделение Российского государственного банка. Убегая из Баку в августе 1918 г., при царившем вокруг хаосе и грозящей им опасности, большевистские комиссары, забрав с собой миллионы не принадлежащих им денег, вероятно, "забывают" о восьми ящиках и двух мешках, полных драгоценностей, хранящихся в Бакинском банке.
Азербайджанское Правительство как правопреемник предыдущей власти конфискует означенные вещи для нужд казны. Остро нуждающееся в средствах правительство, тем не менее, оставаясь верным принципам правового государства, 17 августа 1919 г. принимает Постановление об учреждении Особой комиссии из представителей министерств финансов, внутренних дел, контроля и юстиции и представителя Бакинского банка под председательством товарища министра юстиции для разрешения вопроса о возвращении владельцам ценностей, отобранных у мародеров во время мартовских событий в 1918 г. Вновь созданная комиссия, проведя несколько заседаний, принимает в свое владение означенные ценности, составляет при участии ювелиров подробную предметную опись и сдает их на хранение уже в Азербайджанский государственный банк. В конце декабря 1919 г. председатель Особой комиссии представляет в правительство Законопроект о порядке возвращения владельцам ценностей, отобранных у них в переходное время. Согласно Законопроекту, намечается через публикации в изданиях правительства и газете "Азербайджан" предлагать всем владельцам ценностей в течение трех месяцев со дня публикации подать заявление в комиссию с описью, указать приметы вещей с доказательством факта отобрания, либо принадлежности им этих вещей или со ссылкой на свидетелей в подтверждение этих же обстоятельств. В 14 положениях Законопроекта раскладывается юридическое обоснование и порядок возвращения владельцам ценностей, разрешение спорных вопросов в ходе установления принадлежности ценностей и т.д. При обсуждении законопроекта возникают некоторые замечания относительно сроков обращения владельцев, который, согласно Постановлению от 9 января 1920 г., устанавливается в 6 месяцев. В комиссию начинают поступать заявления, в основном от представителей бакинской знати, среди которых зять Шамси Асадуллаева Зал Гасанов, дававший показания ЧСК, Пикяханум Ашурбекова и многие другие владельцы, чьи фамильные вещи с собственной печатью действительно были обнаружены среди указанных ценностей. 15 апреля 1920 года министр юстиции представляет правительству последний вариант законопроекта для вынесения на рассмотрение парламента.
Однако, как подсказывает дата, Азербайджанскому Парламенту не суждено было рассмотреть этот документ, символизирующий пусть и в такой форме торжество справедливости и закона.
27 апреля 1920 г. в 11 часов вечера Азербайджанский Парламент с целью недопущения кровопролития и жертв среди мирного населения принял постановление о сдаче власти азербайджанским коммунистам. Закончилась целая эпоха в жизни азербайджанского народа, вмещающаяся в три года - 1917-1920 гг. Эпоха, знаменательная великими событиями и великими трагедиями. Самое главное из этих событий - создание первого независимого Азербайджанского государства в форме демократической республики. Судьба отпустила великим сынам Азербайджана, отцам нации всего 23 месяца для осуществления своих светлых идеалов и замыслов. Из них меньше 8 месяцев Азербайджанское правительство работало в своей столице Баку и без присутствия чужеземных армий. И за это короткое время был создан парламент европейского образца, сложились основные государственные структуры и финансовая система, организована армия, введен 8-часовой рабочий день, учрежден Азербайджанский университет, азербайджанский язык сделан государственным, проведена реформа школьного дела, принят демократический закон о гражданстве и Закон о выборах в Учредительное собрание Азербайджана, пресечен муганский сепаратизм и, наконец, удалось добиться дипломатического признания Азербайджана со стороны великих держав мира. Но, пожалуй, одна из самых важных заслуг основателей АДР перед своей нацией заключалась в создании идеалов свободы и независимости, которые через 70 лет, в изменившихся политических условиях, вновь овладели новыми поколениями азербайджанцев и привели к восстановлению независимости своего государства. Сегодня, накануне 90-летия создания Азербайджанской Демократической Республики, отдадим дань памяти выдающимся деятелям азербайджанского народа, отцам азербайджанской независимости - Мамед Эмину Расулзаде, Фатали хану Хойскому, Насиб беку Усуббекову, Али Мардан беку Топчибашеву, Гасан беку Агаеву, Халил беку Хасмамедову и другим государственным мужам Азербайджана, заложившим основу первой демократической республики в мусульманском и тюркском мире.
К сожалению, эпоха становления и упрочения азербайджанской государственности была знаменательна и великими трагедиями, среди которых мартовские события в Баку в 1918 г. занимали особое место, привнесшие в историю азербайджанского народа новое понятие - геноцид.
Ровно год - начиная с 31 марта 2007 года - автор и газета "Зеркало" еженедельно под этой рубрикой пытались напомнить новым поколениям азербайджанцев о страшных и кровавых событиях 90-летней давности, когда десятки тысяч невинных мужчин, женщин, детей, стариков стали жертвами четко продуманной и целенаправленно проводимой акции со стороны армянских национальных сил, преследующих цели массового истребления азербайджанского народа и овладения ее территорией и богатствами. Реакция читателей была предсказуемой: потрясение, возмущение, и... недоумение, выражающееся в вопросе: "Неужели все это было в таких масштабах?" Да, есть много причин, объясняющих нашу "короткую память", о которых можно и нужно серьезно говорить. Но, завершая эту серию публикаций, ставившую своей целью донести как до азербайджанской, так и зарубежной общественности Правду о трех мартовских днях 1918 г. в Баку, рассказанную устами тех, кто прожил и запомнил их на всю жизнь, хотелось бы вновь вернуться к Чрезвычайной Следственной Комиссии, благодаря колоссальной работе которой мы сегодня имеем возможность узнать эту Правду.
В канун 90-летней годовщины мартовских трагедий, склоняя голову перед памятью безвинных жертв, погибших мученической смертью в Баку, Шамахе и других уездах Азербайджана, следует считать их, по определению М.Э.Расулзаде, одновременно "жертвами и мучениками идеалов свободы и независимости Азербайджана". Необходимо также упомянуть с благодарностью имена всех тех, кто увековечил эту Память в документах и донес до наших дней: председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии, присяжный поверенный Алекпер бек Хасмамедов, член Гянджинского Поселянского Присутствия Николай Михайлович Михайлов, член Гянджинского Окружного суда Андрей Фомич Новацкий, товарищ прокурора Бакинского окружного суда Александр Евгеньевич Клуге, присяжный поверенный Мамед-Хан Текинский, судебный следователь по особо важным делам Махиеддин бек Шахмалиев, член Гянджинского Окружного суда Исмаил бек Шахмалиев, действительный статский советник В.В.Гудвил, присяжный поверенный Алей Адамович Александрович (Литовский), юрист Абас Али бек Гаджи Ирзаев, товарищ прокурора Гянджинского Окружного суда Чеслав Болеславович Клоссовский, товарищ прокурора Бахадур бек Юсуфбеков, товарищ прокурора Насреддин бек Сафикюрдский. Правда, некоторые из упомянутых членов ЧСК работали в составе комиссии лишь короткое время, однако труд каждого из них, в том числе секретарей и переводчиков, был ценен и необходим, учитывая невероятный объем работы.
Нет необходимости говорить об огромном юридическом, историко-политическом значении документов и материалов ЧСК в наши дни. К сожалению, не все документы, о которых упоминается в отчетах и рапортах ЧСК, сохранились. Однако не только сожаление, но и удивление вызывает то обстоятельство, что в республике почти не сохранились больше 200 фотографий, собранных и снятых самими членами комиссии, за исключением нескольких снимков ряда зданий: "Исмаилие", редакции газеты "Каспий" и гостиниц на Базарной улице (Гуси Гаджиева). Как следует из свидетельств, в дни мартовских событий разными людьми в городе делались десятки фотографических снимков, описание трех из которых приводится в показаниях Кязима Алескер оглу Ахундова. Весьма примечательно, что описания этих же фотографий упоминаются в статье Мамед Эмина Расулзаде, посвященной 15-летней годовщине мартовских событий, опубликованной в изданной им в Мюнхене газете "Истиглал". М.Э.Расулзаде отмечает, что знает многих иранцев, поляков, грузин и даже одного "иностранца" по фамилии М.Кулге, которые запечатлели в фотографиях трагические картины тех дней. Однако судьба этих фотографий, так же как и тех, которые были переданы уезжавшей на Мирную конференцию в Париж азербайджанской делегации, остается невыясненной. Начиная свои поиски в этом направлении нам удалось добыть через своего коллегу, профессора Лейденского и Амстердамского университетов Тураджа Атабаки, из частных коллекций одну из фотографий, сделанную в дни мартовских трагедий, которую представляем вниманию читателей. Как уже было подробно рассказано в одной из публикаций, персидский консул в Баку Саед Оль-Везаре Марагаи предпринимал разные попытки для предотвращения насилий над мусульманами, в том числе защиты своих сограждан - персидскоподданных. После установления порядка в городе он ходил по улицам и дворам, где лежали груды трупов, и фиксировал их на фотопленки. Позднее эти фотографии были отпечатаны типографским способом и широко распространены как свидетельство злодеяний, совершенных над мусульманами в Баку. В надписях, сопровождавших данный снимок на персидском и французском языках, значится: "Истребление мусульман в городе Баку и иранский консул, стоящий над их телами".
90 лет отделяют нас от тех страшных событий, сценарий которых с пугающей точностью повторился в наши дни. Вспомним хронологию событий наших реалий начиная с 1988 года и спросим у себя, что мы должны были сделать для того, чтобы предотвратить очередную попытку армян, приступивших к новому этапу реализации своих известных замыслов, заручившись поддержкой многих ведущих держав мира, используя испытанные методы и средства, основанные на лжи, клевете и обмане. Каким же образом мы должны и можем переубедить в этом окружающий нас мир, донеся им Правду? Лучшим ответом на этот вопрос могут служить строки из газеты "Азербайджан" от 6 декабря 1918 г.: "Мы не можем и не хотим уподобляться нашим политическим врагам, не особенно разбирающимся в средствах для достижения своих целей. Мы идем спокойно и хладнокровно, в полном сознании своей правоты, с чистой совестью к своей цели, в уверенности, что, наконец, наша лояльность по отношению ко всем соприкасающимся с нами народам, наша искренность и бесхитростность будут признаны и оценены со стороны всех тех, кому злоба и эгоистичные вожделения не закрыли глаза на действительность. Факт налицо. Кто хочет, тот может проверить".